Не давайте оркам имена.-1- Гарбарг стоял, заложив лапы за спину, глядя, как стая колышется аморфной массой во дворе Крепости. Его разведчики стояли отдельной плотной группой чуть в стороне, но даже эта сотня отборных орков не пыталась держать строй. Впрочем, они и не должны бли сражаться в строю. Гарбарг повернулся к тысячнику-орку, стоящему рядом с ним. Вожак стаи не отличался быстротой мысли, но зато думал основательно. И если принимал решение, то действовал сразу. - Ты в самом деле думаешь, что это возможно? - спросил тысячник. - Да. - ответил Гарбарг. - Но только в том случае, если нам удастся снять заставу эльфов в горах так, чтобы ни один не ушел. И если каждый эльфийский патруль по пути будет уничтожен до последнего бойца, а тела спрятаны. И если патрулирование гряды Эред Ломин на самом деле не ведется. И если мы сумеем прятать наши следы - пусть даже мы пойдем по предгорьям - достаточно хорошо, чтобы эльфы не обратили внимания. И если волколаки не решат посреди перехода разорить какую-нибудь деревушку. И если - Гарбарг усмехнулся, показывая на начинающуюся заварушку в задних рядах, - четыре стаи из двух родов не передерутся посреди похода. Тысячник зарычал и ринулся вперед, отрывисто раздавая команды. С другой стороны показался сотник второй стаи, не менее разъяренный, и порядок был восстановлен. На какое-то время. Тысячник вернулся назад, встав рядом с Гарбаргом. - Ты думаешь, что он сумеет? - снова спросил вожак, глядя на гордо расхаживающего перед Гортхауром Гварбека, описывающего свой план. - Он, кажется, составил хороший план, набрал достаточные запасы и у него хорошие заместители. Кроме того, Гортхаур одобрил. И Гварбек идет с нами. Так что его жизнь тоже зависит от успеха. - Штабной офицер. Всю жизнь в Твердыне. Конечно, он все рассчитал. План нравится Гортхауру - потому что это работа штабного офицера - делать хорошие планы. - Гарбарг поглядел на тысячника. - Какая это у тебя кампания? - Шестая. - Моя четвертая. Что тебе запомнилось больше всего в прошедших боях? - Я понял, о чем ты говоришь. - Вожак ухмыльнулся, обнажая клыки. - Неразбериха. Все идет не так, как должно. Враг оказывается не там, где ожидался, подкрепления приходят не туда и всегда позже. - Вот именно. Все меняется постоянно. Планы устаревают мгновенно. Сумеет ли он изменить план достаточно быстро и, главное, правильно? Они проследили за Гварбеком, выслушивающим напутствие от Гортхаура. - И еще одно. - Гарбарг невесело ухмыльнулся, клацнув клыками. - Это его план отступления после разорения Невраста. Прорыв наспех собраных эльфийских отрядов одним мощным ударом и последующее разделение на четыре независимых стаи-отряда, рассыпающихся по территории Хитлума, разрушая как можно больше на своем пути. Сколько стай пройдут? Может быть, полторы. Общим числом. Сам он намерен уходить с волколаками личной разведки - что же, он спасется почти наверняка, я работал с этими волками в прошлой кампании, серьезные бойцы. Но вот мы... Нам придется туго. - Значит, будет туго. - Вожак сжал кулаки, плечи его взбугрились под доспехом. - Будет туго. Но мои орки с радостью умрут по Приказу. А вот нам с тобой придется делать так, чтобы как можно больше из них выжили, исполняя Приказ. - Приказ. - Гарбарг поднял голову, глядя в мрачное пасмурное небо. - Приказ. Приказ... -2- Армия быстро и сосредоточенно втягивалась в предгорья. Четыре стаи. Вожаки стай носили звание тысячников, но каждая стая имела свой состав - от пятисот до трех тысяч способных сражаться орков. Позади остался перевал, на котором орки первой линии своими телами проломили заставу эльфов, а разведчики - скалолазы Гарбарга, пройдя по неприступным утесам, перехватили всех курьеров в форт. От сотни разведчиков после ночного броска через скалы осталось семдесят четыре бойца. Остальные лежали на дне пропастей, под скалами, заваленные обломками камней... Гарбарг знал, что делал, когда заставил всех нацепить кляпы, и надел сам - ни один крик не потревожил заставу, и никто не сумел предупредить форт. Форт тоже оставался за спиной. Тут все прошло на удивление гладко. Разведчики взяли в ножи немногочисленных часовых - в основном людей, этот перевал уже очень давно не подвергался атакам, и гарнимзон был сильно ослаблен. Единственного эльфа Гарбарг снял копьем с двенадцати шагов. Ближе подползать он не рискнул - запах. Хоть и с подветренной стороны, но... Потом открыть ворота - к счастью бесшумно, эльфийская работа все же, и волколаки ринулись вдоль стен, перекрывая все выходы, чтобы никто не ушел. Полутысяча личной армии Гортхаура, дисциплинированных отборных орков, ворвались молча в открытые ворота и, выбивая двери и ставни, посыпались в бараки и внутренние помещения, а сзади уже накатывал рокот орочьей лавы. На этом работа разведчиков Гарбарга кончилась, и они отступили, готовые к перехвату пытающихся убежать, но волки работали слаженно, и никто не ушел. Форт так и остался за спиной - пустой и темный. Орки не стали поджигать его, как обычно - дым предупредил бы эльфов раньше времени. И в нем не осталось тел - запасы, которые орки несли с собой, были на потом. Армия, охраняемая полусотней волколаков, уходила в горы - разведчики в тылу старались скрыть следы - впрочем, в предгорьях следов остается немного, это не лес. Отдельная полутысяча шла к ближайшему поселению с задачей устроить отвлекающую резню и с боем отступить к проходу, прикрывая истинную цель всей операции. Пожалуй, неожиданное нападение будет сокрушительным. Резня будет полной. Гарбаргу почему-то не нравилась эта мысль. Ему вообще не нравилась вся эта операция. Вообще, Гарбаргу в последнее время стало многое не нравиться. Особенно когда все шло по плану. Идеально по плану. Тем ужаснее будет крушение.
-3- Армия шла ночь за ночью. Разведчики уходили далеко вперед, в горы, в поисках ущелий и пещер, в которых можно провести день, потом армия тщательно прятала свои отходы за сутки - к этому привычен каждый ветеран, те, кто не прячут следов, никогда не становятся ветеранами - и быстрым маршем по горным тропам переходила на новое место. Вперед и вперед. Горы любят орков. Волколаки скользили по лесу вдоль предгорий, готовые перехватить патрули и просто неудачливых любителей прогулок. Пока перехватили пятерых. Главная опасность была от тех, кто будет искать пропавших. Поэтому волкам пришлось проявить фантазию. Трупы оставлялись там, где их будут искать - с явными следами несчастных случаев. Женщина - человек, упавшая в овраг и сломавшая шею. Ребенок, неосторожно наступивший на гнездо ядовитых змей. Вожак почувствовал запах настоящих волков неподалеку и не сумел отказать себе в удовольствии разорвать горло рыбаку у горного ручья и наполовину объесть труп. Все равно винить будут их. Только двое эльфов сумели отреагировать на атаку - ну, их уж никак было не сделать жертвами несчастных случаев, и пришлось прихватить тела с собой, уничтожив следы, насколько возможно. Что же, добавление к запасам. Гарбарг думал о другом. Он думал о том, как возвращаться - потом. После. Когда придет время идти назад. Он почему - то не верил в прорыв по лесу. И почему - то не хотел умирать по Приказу. Совершенно немыслимое дело для орка. Но вот ничего не поделаешь. Не хотел. Что-то он стал слишком много думать. И слишком многого не хотеть. Впрочем, план был разработан давно. Найти хорошую недоступную пещеру с водой рядом. Набить ее запасами. И после того, как все все плохо кончится, а кончится наверняка плохо, пробраться к ней - желательно по горам - и пересидеть все время охоты. Пока поиски не утихнут. А потом медленно отправиться обратно. По горам Гарбарг ходить умел и любил. Вот и шел сейчас назад - хорошую пещеру он нашел возле той стоянки, где орки дневали три перехода назад. Рядом с ручьем. И самое главное, к ней просто нет подхода. Без специального снаряжения и точного знания, что там есть пещера, ее не найти никогда.
-4-
Голоса он услышал еще издали. Звонкий детский голосок на вестроне обещал показать что - то такое, такое! И Гарбарг подозревал, что он знает, что именно "такое". Он бросился вперед - три дня назад в этой долине пережидали орки, после чего, устроив искуственный оползень, скрыли все следы. Значит, не все. Наверху, там, откуда спускался оползень, можно увидеть все, самому оставшись незамеченным. Глинистый склон оврага, подмытый ручьем, был подкопан и обрушился, скрыв собой все то, что всегда остается после стаи орков, пусть даже они точно знают, что ничего нельзя оставлять. Но разрытый край оползня явно свидетельствовал, что на этот раз предосторожность оказалось недостаточной. А здоровенный волкодав, лениво идущий рядом с девочкой лет девяти, со всей очевидностью показывал, кто именно переворошил гору глины в поисках костей. Рядом с девочкой шла эльфийка, сама по виду только-только вышедшая из детского возраста, и человек - солдат со щитом за спиной и топором за поясом. Солдат недовольно бурчал: - Совершенно не понимаю, Кори, зачем тебе потребовалось идти проверять, что такое она видела! Ты же знаешь, девчонка вечно шляется где попало со своей псиной. А уж тем более не понимаю, зачем десятник послал меня с вами. Полдня потратить на это ущелье... И что тут может быть? - Вот! - девочка гордо показала рукой на яму, разрытую псом. - Глядите, что он раскопал! Это же настоящий меч! Солдат нахмурился и полез в яму, разом забыв о бурчании. В полном молчании он вытащил из ямы обгрызенную кость руки с ошметками мяса и обрывки окровавленной рубахи. Эльфийка побледнела и шагнула назад. Девочка пискнула и, споткнувшись, в ужасе села на гальку. Все они молча смотрели на кость, даже пес. Гарбарг понял - пора. Перемахнув через край оврага, он бросился вниз. В три длинных прыжка преодолев осыпь, он обрушил ятаган на выпрямившегося воина, уловившего движение за спиной. Повернуться человек успел, но это было всё. Утяжеленное лезвие ятагана с хрустом разрубило кольчугу и ключицу, пройдя до сердца. Рывком выдернув ятаган, Гарбарг не сумел удержать равновесие на такой скорости и покатился по гальке, привычно группируясь. Один из валунов, разбросанных по ущелью, остановил его падение, здоров отбив бок, но Гарбаргу было не до боли. Вскочив на четвереньки, он увидел полностью утратившего ленивый вид пса, рванувшегося к его горлу одним долгим стелющимся прыжком. Оскалив клыки не хуже, чем волкодав, Гарбарг с места прыгнул ему навстречу, рубя ятаганом от левого бедра наружу, и столкнулся в водухе уже с трупом пса без куска челюсти и с разрубленым черепом. Развернувшись, он увидел эльфийку, выхватившую тонкий меч и закрывающую собой девочку. С рычанием Гарбарг ринулся в низкую атаку, привычно скользнул в сторону от прямого выпада, и обрушил ятаган на лезвие у гарды. Меч, к его удивлению, выдержал, зато не выдержала неопытная рука эльфийки.Зато ятаган переломился от удара о некстати подвернувшийся камень, и орк, не обращая внимания на маленький кинжал, скользнувший по доспеху, с рыком впечатал рукоять, зажатую в кулаке, в висок эльфийке. В висок он не попал, попал чуть выше уха в толстую часть черепа, но эльфийке хватило. Она без сознания осела на гальку. Гарбарг взял выбитый эльфийский меч, осмотрел его, попробовал в лапе и понял, что лучшего оружия здесь ему все равно не найти. Топоры он не любил, для топора нужен щит, а со щитом по горам не походишь. Значит, меч. К тому же он удобно лежал в лапе. Уютно... А вот что теперь делать? Орк посмотрел на лежащую без сознания эльфийку, на девочку, не способную шевельнуться от ужаса, и почувствовал, как боевая ярость покидает его. То есть понятно, что делать дальше. Зарезать девочку и эльфийку, спрятать трупы и... И что? Он осиотрелся. Солдат залил своей кровью пол-осыпи, мозги пса на валуне, брызги крови на гальке. Да и куда прятать трупы? Солдат сказал - десятник послал проверить. Это значит, что теперь сюда придет как минимум десяток. И скорее всего уже к вечеру. Ничего не успеть. Послезавтра днем сюда прибудут первые отряды. Вот он и пришел, конец. Надо предупредить Гварбека. И пора этих кончать. Гарбарг шагнул к девочке. Меч послушно шевельнулся в лапе, готовясь рассечь тонкую шею. Ребенок закрыл глаза и застыл. А Гарбарг почему-то все никак не мог ударить. Для чего? Это все равно уже ничему не поможет. Даже времени не выиграть. Ну и зачем? Гарбарг вздохнул. Опять он думает. Для чего? Орк посмотрел на эльфийку. Тоже ведь ребенок еще. Он что, всю жизнь учился воевать, чтобы вот этих двух прирезать? Гарбарг взял девочку за шиворот одной лапой, эльфийку другой и поволок к ручью. От парых хороших порций ледяной воды девочка очнулась от паралича и заморгала глазами. С эльфийкой пришлось повозиться, и, когда она открыла глаза, они все время норовили закатится, вместо того, чтобы сурово смотреть на орочью морду, как подобает смотреть эльфийке. Гарбарг вздохнул, пробурчал - чему там сотрясаться-то - и оттащил обеих к здоровому валуну, посадив так, чтобы они не видели трупы солдата и пса. После чего отстегнул ножны с пояса эльфийки, сунул в руки ожившей, но страшно перепуганной девчонке эльфийский кинжальчик и флягу солдата, повернулся и ушел. Их найдут еще до вечера. Возможно, те, кто их выслушают, решат, что вся орочья армия еще близко, и это даст время уйти... Хотя куда теперь уйдешь? -5- Шагом, шагом, шагом. Рысью. Снова шагом. Гварбек решил, что поворачивать назад смысла нет, и потому четыреста орков возвращались назад, делая вид, что они - вся армия, и готовясь умереть, нарвавшись на первый серьезный отряд. А остальные неслись вперед - успеть выйти из окружения. При такой скорости о разведке, естественно, пришлось забыть. Волколаки держали скорость в лесах, но прочесывать горы впереди было нельзя. Так что, когда из леса вылетели разведчики-волколаки с сообщением о том, что впереди - эльфы, и много, идут навстречу, Гварбек принял в принципе правильное решение. Противостоять эльфам в лесу - бессмысленно, но вот горы - другое дело. В горы они не полезут - так вот сразу. А если полезут - то еще неизвестно, чем кончится дело. И Гварбек приказал сворачивать в долину, глубоко врезавшуюся в гряду. А в горах орка не догнать. Тоже верное решение. Тем тяжелее оказался удар, когда, пробежав километра три по неширокому ущелью с почти отвесными стенами и весело журчащим ручейком на дне, орки обнаружили перед собой стену в полсотни метров и водопадик, падающий с этой стены. Тупик. Полный. Гарбарг переглянулся с вожаком стаи. - Ну? И что теперь? - поинтересовался вожак. - Теперь? Теперь все. Они наверняка знали про это ущелье. Выход перекрыли копейщики - люди со своими щитами, а по стенам ущелья карабкаются лучники-эльфы. Настало время выполнять Приказ. Только... - Только что, Гарбарг? - Только я не буду. Не хочу. - Гарбарг поглядел на вожака. - Ты никогда не думал, что чувствуют люди? Ведь для них нет Приказа. Вот мне и хочется попробовать. Ты же знаешь, я скалы люблю. Я сумею взобраться наверх. - И что ты будешь делать там, наверху? - спросил вожак. - А вот этого я еще не знаю. Знаешь, это удивительное все же чувство - не знать, что ты будешь делать. - Странный ты все-таки, Гарбарг. - сказал вожак. - Я знаю, что мы будем делать. Мы выслушаем приказ Гварбека и сделаем то, что он прикажет. И это правильно. И мне не надо иного. А ты странный. Но удачи тебе. Гарбарг медленно карабкался по наиболее подходящей части стены, вбивая крюки и подтягиваясь на когтях, когда далеко за его спиной раздалось первое рычание. Рев все силился, перерастая в единый неразборчивый вопль, с которым стаи сливались в могучую орочью лаву. Каждый орк переставал осознавать себя, становясь частью потока, забывая страх, боль и все, кроме одного - добежать и вонзить ятаган, копье или клыки во врага. Гарбарг продолжал восхождение медленно и рассчетливо, почти видя, как армия несется меж узкими стенами ущелья, поливаемая стрелами эльфийских мастеров, и в такой толчее ни одна стрела просто не может пропасть даром. Как десятки и сотни тел усеивают камни, но лава движется вперед, достигает человеческой пехоты, первые ряды бросаются на копья, тяжестью тел выворачивая их из рук, и ему тоже хотелось зарычать и прыгнуть вниз, слиться со стаей. Но он продолжал шаг за шагом двигать лапы, вцепляясь когтями в трещины и поднимаясь все выше. А рев не смолкал, похоже, армия все еще существовала, и Гарбарг почему - то подумал, что старый вожак волколаков выберется живым. Как всегда. Он не зря был стар, этот волчара, и, если шанс есть, он его использует. С этой мыслью Гарбарг перевалил через гребень и долго лежал, слушая, как рев становиться тише, еще тише, и на смену ему приходит молчание. -6- Прошла неделя с тех пор, как Гарбарг пересек горы Эред Ломин и оказался в лесах на север от реки Дренгист. Найдя себе пристанище в чаще леса, Гарбарг сделал себе дом-берлогу на заросшей высокой травой полян у ручья. Для работы у него были только эльфийский тонкий меч и орочий нож, но меч, похоже, не ломался и не тупился, так что получилось не так уж плохо. Медведь - шатун, попавшийся по пути и решивший полакомиться орком, обеспечил его роскошной шкурой в качестве постели, благо кора старого поваленного дуба отлично подошла для дубления. Гарбарг разведал окресности, понял, что люди здесь не бывают, и успокоился. Впрочем, спокойствие продлилось недолго. Возвращаясь домой после очередного спокойного дня, орк услышал крик. Кричала женщина на вестроне, звала на помощь. Вот тебе и чащоба. Интересно, сколько народу к ней прибежит на зов? Но призыв отчаянный. Гарбарг решил, что надо поглядеть. Двигаясь звериными тропами, орк побежал на крик, не забывая об осторожности. Выглянув из-за кустов, он застал следующую картину: Девушка-человек лет двадцати в мужской одежде стояла, прижавшись спиной к дереву. В руке окровавленный кинжал, на ноге - скверный укус - видимо, пыталась залезть на дерево, когда волк ее цапнул. Сам волк стоял тут же, точнее два волка - волчья чета, с которыми Гарбарг познакомился и разобрался в том, кто здесь главный, еще в первый день. На холке волка шерсть пропиталась кровью от раны, нанесенной кинжалом - не опасно, но болезненно. Потому волки и не собирались нападать на девушку сейчас, ожидая полной темноты. Гарбарг вздохнул. Опять проблемы. Опять с детьми. И к тому же опять с девушками. Судьба у него такая, что ли? Этак недолго додуматься до того, что девушка ему голову и отрубит. Как в сказках человеческих. Ничего себе глупости, а? Но надо все же что - то делать. И Гарбарг зарычал. У волков нет языка, это не волколаки. Но прорычать "Моё!" орк вполне способен. К тому же орк, которому приходилось общаться с волколаками по службе. А эта волчья чета вполне усвоила, что когда этот говорит "моё", то безопаснее поискать другую добычу. Без острого зуба в руке. Они просто повернулись и скользнули в темноту леса. Однако девушку это не успокоило. Она изо всех сил всматривалась в кусты, пытаясь увидеть того страшного зверя, которому волки без спора уступили добычу. Гарбарг прикрыл глаза. Иногда глаза орков посверкивали в полутьме, выдавая их. Он не хотел пугать девушку еще больше. Вспомнив вестрон и мысленно повторив произношение, он сказал так четко, насколько позволили клыки и голосовые связки: - Успокойся. - Что? - девушка явно не ожидала голоса. - Успокойся. Я тебя не трону. Возвращайся к своим. - Что? Кто это?! - девушка явно не совсем понимала, что он ей говорил. - Уходи. Все в порядке. Волки ушли. Уходи. Иди к своим. Где они? - Я... Мне некуда идти. Я тут одна. - девушка взглянула на свою ногу и поморщилась. Она так и держала кинжал в руке. - Я не залезу на дерево. Гарбарг нахмурился. Ну и что теперь делать? Не бросать же ее тут. Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Лучше бы ее волки сожрали. - Хорошо. Перевяжи свою ногу. Я укажу тебе путь в безопасное укрытие. Тут рядом. Пока она перевязывала ногу, орк вырезал палку и бросил ей из кустов. - Используй палку. Теперь иди на мой голос. Осторожно. - Почему бы тебе не выйти и не помочь мне? - спросила девушка. Гарбарг усмехнулся в темноте. - Просто иди на мой голос. Девушка не стала настаивать, и хотя явно не успокоилась, но, похоже, решила, что терять ей собственно нечего. Кто бы это ни был, он все равно ее съест, если захочет. Потому она пошла. Так быстро, как только смогла. И примерно через полчаса оказалась на поляне у ручья, рядом с домиком Гарбарга. Орк объяснил ей, как раздуть угли в очаге, где хворост, где мясо жареное, как запереть дверь и ставню на засов изнутри. Девушка послушно выполнила инструкции, поела и уснула на медвежьей шкуре за плотно запертыми дверьми. Гарбарг подумал о скрытом отнорке от задней стенки, но решил, что то, чего она не знает, её не взволнует. Сам он устроился в кустах. В конце концов, какая разница орку? Ранним утром, еще до рассвета, Гарбарг уже встал, как обычно вычистился сам и вычистил доспех, приготовившись к тому, чтобы провожать эту девушку к людям. Собственно, ему все равно некуда было спешить. Однако девушка все что-то не вставала. Он набрал горсть камушков и начал кидать в ставню. Услышав, как кто-то завозился наконец в доме, он отступил глубже в лес. Когда девушка открыла наконец дверь, орк понял, что что-то не в порядке. Она выглядела усталой, глаза ввалились, а щеки и лоб горели нездоровым румянцем. Она опиралась на палку. - У меня, кажется, нога воспаляется... - жалобно сказала она и сползла по косяку двери на пол, потеряв сознание. Гарбарг прижался лбом к дереву и застонал. -7- Потерявшую сознание девушку Гарбарг перенес на медвежью шкуру. Нога под повязкой выглядела очень плохо. Похоже, начались проблемы. Орк вскипятил воду в выдолбленном деревянном боченке - древним способом, накаляя на огне камни и бросая их в в воду. Пока камни накалялись, Гарбарг собрал травы, которые помогали при воспалении ран. Сделал отвар из трав. Потом вскрыл и промыл рваную рану на ноге - девушка так и не пришла в сознание. Лоб был горячим. Плохо дело. Гарбарг обложил распухшую ногу растертыми листьями и перевязал. После чего попытался напоить ее остывшим отваром. Девушка в себя не приходила, но пила жадно, глотая отвар пересохшими губами. Гарбарг не знал, зачем он с ней возится. Просто он первый раз в жизни делал что-либо не потому, что так было надо, а просто потому, что он так хотел. И ему очень не хотелось почему-то, чтобы эта девочка умерла. Весь день, а затем и ночь, он провел рядом с ней, меняя повязку, следя, чтобы она много пила, все время обтирая ее холодной водой из ручья, сбивая жар, и просто держа ее за руку, когда ему больше ничего не оставалось делать. На второй день жар усилился, начался бред, девушка металась с открытыми глазами, не обращая внимания на орка, успокаивающего ее, снова и снова пытающегося напоить отваром, или снизить температуру. Наконец ближе к вечеру жар спал, девушка успокоилась, у нее выровнялось дыхание, она напилась бульона, который Гарбарг сварил из кролика, неосторожно пытавшегося полакомиться теми же травами, что использовались для отвара. Убедившись, что хуже ей стать уже не должно, орк отправился в свое лежбище в лесу, чтобы наконец отоспаться. Он устал, устал гораздо сильнее, чем уставал, когда сутками бежал впереди стаи, готовый в любой момент получить стрелу в грудь. Утром он еще спал, когда его разбудил голос девушки, проснувшейся с первыми лучами солнца. Орк осторожно выглянул на зов - она стояла в дверях и выглядела вполне здоровой, хотя и отощала несколько. Но стояла вполне твердо, хотя и старалась не опираться на ногу. - Иди поешь, - чуть хрипло сказал Гарбарг. - Суп рядом с очагом. - Сколько я болела? - Двое суток. - Я помню все как-то странно... Мне снилось... Ты все время лечил меня? Покажись. - Иди ешь. Тебе надо набираться сил. До людей далеко. - Почему ты не хочешь показаться? - Ты испугаешься, девочка. - Гарбарг вздохнул. Она что, намерена препираться вечно? - Я уже давно не девочка! И я не боюсь. Ты меня два дня лечил! Я помню, ты был рядом, и становилось хорошо, прохладно. Я все равно тебя увижу! Гарбарг подумал - ну и что теперь? А впрочем, какая разница? Все равно надо будет уходить. Она расскажет о том, что тут некто таинственный живет, и все равно кто-нибудь решит проверить рано или поздно. - Я орк, девочка. Удравший орк. Помнишь, кто такие орки? А теперь иди в дом, запрись и ешь суп. - Давай, показывайся. Все равно я тебя пугаться не намерена. Гарбарг пожал плечами и вышел на свет. После чего встал, представляя себе, как выглядит - на полторы головы выше девушки, клыки, черная волосатая морда, когтистые лапы, кожаный доспех и эльфийский меч на поясе. Глаза девушки округлились, но, к его удивлению, она не бросилась бежать и в самом деле не испугалась. - Подойди. - попросила она. Гарбарг подошел. Она внимательно оглядела его, коснулась рукой плеча, поросшего черной шерстью, и удивленным голосом сказала: - Мягкая... Меня зовут Аита. А тебя? - Гарбарг. - Гарбарг... Я тебя буду звать Гар. И ты совсем не страшный. Гарбарг вздохнул. Вот и имени его лишили. Но почему-то он был совсем не против. - Аита. Ты не забыла, кто такие орки? Мы, между прочим, ваши враги. Мы убиваем. - А вот ты мне все и расскажешь. Только сперва поедим. Я страшно голодная. И девушка, схватив орка за лапу, потащила его к очагу. -8- Спустя примерно неделю Гарбарг сидел у огня и готовил на ужин суп, на этот раз уже вполне настоящий. Неугомонная девчонка заставила его обыскать ручей и натащить ей разной глины, из которой вылепила грубый, неровный и неуклюжий горшок, который к их общему изумлению не развалился, высохнув на солнце. Сама она, разминая ногу в лесу рядом с домом, набрала всяких корней, луковиц и прочей травы, которая тем не менее оказалась вполне съедобной в вареном виде. Нога ее зажила, и теперь орк ждал, пока ее силы восстановятся. То есть так он говорил себе. Аита вообще не говорила про свое возвращение домой. Но теперь Гарбарг, помешивая суп свежевырезанной ложкой, твердо решил, что время пришло. - Аита, теперь ты выдержишь дорогу домой. Завтра утром мы пойдем. Я тебя провожу. Сколько идти до твоего дома? Девушка оторвалась от своих попыток слепить тарелку при свете очага и спокойно посмотрела на него. - Никуда я не пойду. Гарбарг упустил ложку. Девушка подвинулась к нему вплотую, взяла его за плечо, и, глядя в глаза, сказала: - Никуда я не пойду. Некуда мне идти. Я давно ушла из дому, потому что мне не хотелось жить в моей деревушке и выходить замуж за рыбака или, в лучшем случае, за охотника. Я ушла навсегда, и не нашла другого дома. До сих пор. Ни одного человека, рядом с которым я хотела бы остаться. Кроме тебя. Гарбарг осторожно оторвал ее руку от своего плеча - это ему удалось на удивление непросто - и усмехнулся. - Аита, не забывай. Я орк. Ты - человек. Ты не можешь остаться со мной. Ты должна вернуться к своим. Я - просто иной. - Иной? - девушка усмехнулась и провела рукой по морде Гарбарга, задержавшись пальчиками на клыках. - Из-за этих клыков твоя улыбка не настоящая? Из-за когтей твои руки плохо лечили меня, когда я была в бреду? Я помню твои прикосновения! Твоя шерсть делает тебя менее нежным и добрым? Или может быть ты думаешь, я не замечала твоих взглядов... и еще кое-чего, когда мы купались в ручье? Я ушла из деревушки совсем не невинной девушкой, знаешь ли! Так где ты иной, Гар? - Я надеялся, что ты не заметишь. Этого не должно было происходить, я не понимаю, отчего это. Этого больше не будет. - Зато я понимаю! И я не хочу, чтобы этого больше не было! Я хочу, чтобы это было, было, понимаешь? - девушка схватила Гарбарга за плечи, яростно глядя на него. При свете очага она казалась порождением стихии огня, и, хотя она была ровно в два раза меньше размерами, чем Гарбарг, он почувствовал, что она может сейчас сделать с ним все, что угодно. - Я объясню тебе, отчего это, Гар! - рассмеялась она, опрокидывая его на спину и приземляясь ему на грудь. - Я научу тебя любви, мой орк! Мой, мой! -9- Лето выдалось очень засушливым. Трава пожухла, валежник высох, но для ягод погода была великолепной. Гар нес в руке полный мешок, улыбаясь своим воспоминаниям. Месяц назад Аита, как обычно, прыгнув ему на руки, весело сказал - "Гар, теперь я уже уверена, второй месяц пошел - у нас будет маленький славный орчонок! Весь в отца!" Гар тогда целый день пробыл в ошеломлении, пытаясь понять, как же это так получилось и что теперь ему делать - он слышал, что для родов людям нужна повитуха и целая куча всего может пойти не так - пока Аита не заверила его, что она специально всему училась и научит его, и вдвоем они как-нибудь справятся. И, хотя он и не был уверен, что все так просто, как она описывает, но после почти месяца учебы он мог все необходимое проделать с закрытыми глазами. И сейчас он нес ей ягоды. Погруженный в свои мысли, он вышел на поляну и направился к домику, как вдруг почувстовал, что просто должен упасть. И рухнул лицом вперед, подчиняясь рефлексам разведчика - лес всегда замирает, когда тетива подходит к уху, даже если это тетива эльфийского лука. И сейчас стрела только сорвала клок шкуры с его левой лопатки и с недовольным фырчанием унеслась в стену леса с противоположной стороны ручья. Злобный рев четырех человеческих глоток, обладателей которых эльф, видимо, оставил далеко позади, чтобы не спугнуть орка, разорвал тишину. Четыре стрелы на излете ткнулись в землю, но Гар не обратил на них внимания - он прыгал с земли вверх и вперед. Обычный орк бросился бы вперед на четвереньках, и стрела эльфа мягко скользнула под животом Гара. Но укрытие было еще так далеко... Вскрик "Гар!" разорвал тишину, и собственноручно сделанный им для Аиты арбалет выпустил короткий тяжелый болт в одного из людей, побросавших луки и бегущих к домику. И следующая стрела эльфа вместо сердца Гара скользнула в окно. Эльфы не промахиваются. От них можно только увернуться, если уметь. И если повезет. Гар сам не помнил, как оказался в дверях, не слышал ругани человека, получившего болт под кольчугу, не почувствовал стрелы, толкнувшей в бедро в самых дверях. Он захлопнул дверь и остановился. Аита сидела, облокотившесь о заднюю стенку домика, прямо напротив окна. В руке она держала арбалет за цевье, а из середины ее лба торчала длинная эльфийская стрела. Эльф целился в грудь второму орку - в грудь, которая была бы именно там, где оказался лоб девушки. Стрела твердо сидела в стене и помогала Аите держать голову прямо. Гар подошел к ней и опустился на колени. Все звуки вдруг исчезли. - Вот... - Сказал он и не услышал собственного голоса. Протянул руку и недоуменно посмотрел на зажатый в ней мешок с ягодами. - А я тебе ягод принес. Говорят, ребенку полезно... Гар положил мешок на пол и взял руку Аиты в свою. На миг ему показалось, что он слепнет, когда все вдруг расплылось перед глазами. А потом с глухим щелчком зрение и слух вернулись в норму. Гарбарг спокойно выпустил руку и встал. Почувствовав шевеление в ноге, он увидел стрелу, проткнувшую бедро насквозь, и обломал древко с двух сторон. Оставшаяся в ноге часть не давала крови течь. Ее можно будет вытащить, если понадобится, потом. Гарбарг поднял арбалет, рассеянно натянул его, вложил болт и начал расчет боя. Поджигать домик и примыкающий к нему лес эльф не даст. Значит, они будут врываться через дверь и окно. Эльф, как самый ловкий, пойдет в окно. И первое, что он увидит, человек - девочка, убитая его стрелой. Любой эльф первые несколько мгновений потратит на нее слишком много внимания. Людей осталось трое и подранок. Подранок не полезет в дом. Они пойдут через дверь, как более тяжелые. Первый выбьет дверь и рухнет вместе с ней внутрь. Второй ворвется, прикрывая его. Но глядеть он будет налево, и щит тоже держать слева. Справа - окно и эльф. Который должен блокировать орка. Но эльфу будет не до того. Гарбарг одним движением забрался на потолочную балку над окном, которую в свое время делал с подобным расчетом. Когда они ворвутся, второй человек получит болт в незащищенный правый бок. А потом на эльфа, отвлеченного трупом девушки-человека свалится вооруженный орк. Меч эльф будет держать в руке - его надо сразу подхватить с трупа, чтобы использовать вместо даги. А потом у Гарбарга будет только два противника-человека и один подранок снаружи.
Гарбарг шел на северо-восток, к горам. Ему пришлось перевязать несколько порезов и ран, но он не чувстовал боли. На спине он нес мешок с печенью, сердцем и мясом эльфа - эльфийское мясо не портится дольше. На поясе - два одинаковых, как близнецы, тонких эльфийских меча - очень красивые. Они нравились Гарбаргу и были послушны. И не ломались. Позади пылал огромный костер, быстро переходящий в лесной пал, но орк не чувствовал жара и не оглядывался назад. Он шел домой. В Крепость.
|